Международное уголовное право — это особый раздел публичного международного права, регулирующий сотрудничество государств и международных организаций по выявлению наиболее тяжких международных преступлений, расследованию и применению мер ответственности к совершившим или причастным к их совершению лицам.
Международные договоры.
Источники международного уголовного права на основе международно-правовых договоров, содержат нормы, непосредственно регулирующие вопросы борьбы с международной преступностью или содействующие их толкованию. В первую очередь к ним относятся: Гаагские конвенции и декларации (1899 и 1907), Конвенция о предупреждении геноцида (1948) и Женевские конвенции (1949) и дополнительные протоколы к ним. Они используются в качестве правовой основы в отношении преступлений, на которые распространяется юрисдикция ad hoc трибуналов и МУС. Римский статут МУС, содержащий определения преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, также представляет собой международный договор. К источникам международного уголовного права относятся и Уставы Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и Международного трибунала по Руанде (МТР), утвержденные Резолюциями Совета Безопасности ООН 827 (1993) и 955 (1994) соответственно, на основании полномочий, закрепленных в главе VII Устава ООН и имеющие обязательную силу согласно ст. 25 Устава ООН. Обязательный характер им придается международной договоренностью. Уставы трибуналов оказали существенное влияние на международное уголовное право и сами по себе, и как источник для других инструментов международного уголовного права. Значимость Римскому статуту МУС в значительной степени придает его влияние на национальное законодательство.
Обычное международное право.
Высказывалось предположение, что привлечение к ответственности физических лиц не может осуществляться лишь на основании международных договоров, и таким образом, данные договоры не являются прямыми источниками международного уголовного права. Подобные аргументы вступают в противоречие с многолетней практикой в сфере международного гуманитарного права, в соответствии с которым к физическим лицам применяются «законы и обычаи войны», содержащиеся в соответствующих договорах, а также в обычном праве. Как было отмечено в заявлении Постоянной палаты международного правосудия более девяносто лет назад, нормы международных договоров могут применяться непосредственно к физическим лицам, если таково было намерение составителей.
Источники международного уголовного права на основе международно-правовых договоров, содержат нормы, непосредственно регулирующие вопросы борьбы с международной преступностью или содействующие их толкованию. В первую очередь к ним относятся: Гаагские конвенции и декларации (1899 и 1907), Конвенция о предупреждении геноцида (1948) и Женевские конвенции (1949) и дополнительные протоколы к ним. Они используются в качестве правовой основы в отношении преступлений, на которые распространяется юрисдикция ad hoc трибуналов и МУС. Римский статут МУС, содержащий определения преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, также представляет собой международный договор. К источникам международного уголовного права относятся и Уставы Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и Международного трибунала по Руанде (МТР), утвержденные Резолюциями Совета Безопасности ООН 827 (1993) и 955 (1994) соответственно, на основании полномочий, закрепленных в главе VII Устава ООН и имеющие обязательную силу согласно ст. 25 Устава ООН. Обязательный характер им придается международной договоренностью. Уставы трибуналов оказали существенное влияние на международное уголовное право и сами по себе, и как источник для других инструментов международного уголовного права. Значимость Римскому статуту МУС в значительной степени придает его влияние на национальное законодательство.
Международные договоры.
МТБЮ допускал, что в случае, когда его Уставом не регулировались отдельные вопросы, решения будут приниматься исходя из норм обычного международного права и общих принципов права. Обычное международное право, нормы которого исходят из практики государств, согласованной с их opinio iuris (убеждением в соответствии требованиям права), обладает недостатком всех неписаных законов – трудностью определения содержания. Дело не всегда обстоит подобным образом, например, когда нормы обычного права берут свое начало в договоре или другом письменном документе, таком как резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, отражающей правовой обычай, или были признаны судом в качестве таковых. Тем не менее, использование обычного международного права в качестве источника международного уголовного права иногда подвергается критике, аргументированной тем, что правовой обычай может быть слишком неопределенным для обоснования уголовной ответственности или даже что по неписанным законам нельзя привлекать к уголовной ответственности. Однако достаточно сказать, ни Нюрнбергский или Токийский международный военный трибунал, ни ad hoc трибуналы не придерживались подобных позиций.
Обычное международное право.
Деятельность МТБЮ представляет собой редкое исключение, показывающее, что достаточно только международного договора для привлечения к уголовной ответственности. Такая позиция восходит к решению по делу Дашко Тадича (1995) и подтверждается в решении по апелляции Дарио Кордича и Марио Черкеза. В деле Станислава Галича Апелляционная палата МТБЮ отметила, что с точки зрения Трибунала международного договора достаточно для уголовной ответственности, хотя «на практике Международный Трибунал всегда удостоверяется, что положения договора отражают обычное право». Выработанный таким образом подход позволял не ограничиваться обычным международным правом как единственным основанием для преследования военных преступлений. Утверждение, что договоры могут порождать международную уголовно-правовую ответственность, является неотъемлемой частью Устава МТР, предусматривающего уголовное наказание за нарушения Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям (не все положения которого в свое время относились к обычному праву).
Что касается доктрин права, то в теории они признаются в роли возможного источника права. Применение определенных доктринальных положений возможно только в качестве дополнительного источника прежде всего в ситуациях, которые тем или иным образом связаны с проблемами толкования уже изданных норм правового порядка. Римский Статут МУС также не называет доктрину в качестве источника права.
- различные конвенции международного характера — как общего характера, так и специальные, которые в свое время устанавливают правила определенно признанные спорящими государствами;
- обычай международного порядка как доказательство определенной всеобщей практики признанной в роли конкретной правовой нормы;
- принципы общего характера, которые в свою очередь являются признанными цивилизованными нациями;
- определенные решения органа судебной власти, а также доктрины наиболее квалифицированных специалистов по какому-либо публичному праву различных наций в роли какого-либо вспомогательного средства для определения норм правового характера.
Содержание:
В свою очередь, Римский статут МУС определяет как какие-либо материальные, так и процессуальные основы деятельности данного органа судебной власти, закрепляя тем самым и основы системы международного права уголовной направленности, в частности классификацию правонарушительных деяний, элементы состава международного уголовного преступления, специальные принципы международного права уголовного характера, а также основы наказания. Такие положения определяют значение Римского статута как основного источника международного права уголовной направленности.
[Закрыть] но и, как представляется, стало резким поворотом в понимании Источниковой базы международного уголовного права: отдельное решение международного суда по конкретному делу стало приравниваться к норме международного права. Важнейший характер прецедентного права Совета Европы отмечался в новейшей литературе.[110] 110
См., напр.: Клепицкий И. А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. № 3. С. 65–74.
Автор книги: Алексей Кибальник
Как видно, сам факт подобного эволюционирования в понимании места и значимости решений международных организаций позволяет говорить о том, что последние становятся «полноправными» источниками международного уголовного права.
Жанр: Учебная литература, Детские книги
– ошибка в факте является основанием освобождения от ответственности, если она «исключает необходимую субъективную сторону» данного преступления (то есть в силу такой ошибки у лица отсутствует умысел на совершение деяния или причинение каких-либо последствий);